«Ковидный» год с его ограничениями, коснувшимися каждого казахстанца, серьезно ударил по сфере малого и среднего бизнеса, в которой трудилось порядка 3 млн человек, включая и ИП, и малые предприятия
И это только государственная статистика может утверждать, что уровень безработицы упал всего на 0,1%: с 4,8% на декабрь 2019 г. до 4,9% на февраль 2021-го. На самом деле этот показатель наверняка выше, а масштаб проблемы – шире, чем можно представить. Должно ли государство способствовать восстановлению деловой активности в сфере МСБ? Каковы должны быть меры реагирования? Свое видение решения этих вопросов в интервью нашему изданию предложил депутат Мажилиса Парламента РК VII созыва от Народной партии Казахстана Ерлан Смайлов.
Ерлан Валерьевич, насколько масштабным вам представляется падение деловой активности в сфере МСБ за 2020-й по начало 2021 г.? И не оспаривая необходимость ограничительных мероприятий в условиях пандемии, насколько, на ваш взгляд, они были адекватны?
– По данным Национальной палаты предпринимателей (НПП) «Атамекен», в период с 1 марта 2020 г. по 1 марта 2021 г. в стране прекратили свою деятельность 174 853 ИП и 28 373 юридических лица – масштаб таков.
Адекватность же мер – вопрос сложный. Да, для обеспечения безопасности населения в условиях, когда Минздрав, «СК Фармация» не справляются, система ОСМС в должной степени не работает, работа по массовой вакцинации провалена, государство обязано принимать ограничительные и запретительные меры. Главное требование – меры должны быть адекватными, исполняемыми, аргументированными, с минимумом элемента наказания (только для злостных нарушителей), с уклоном на профилактику. Но если говорить об адекватности мер, то здесь к государству очень много вопросов: и на республиканском уровне, и на уровне местных исполнительных органов.
введение запретов не поддавалось внятному объяснению, разъяснения причин ограничений тоже не было
В прошлом году я был членом Общественного совета Алматы, который во время введения ЧП создал рабочую группу по работе с населением и МСБ, одной из задач которой была и помощь субъектам предпринимательства. Нам удалось урегулировать ряд проблем, которые складывались как раз в силу неадекватности запретительных мер.
Если вы помните, одной из первых мер было ограничение работы практически всего сектора МСБ, за исключением аптек и продуктовых магазинов у дома. Но вводя ограничения, местные исполнительные органы начали работать по базе Общего классификатора видов экономической деятельности (ОКЭД). Между тем, такой подход был абсолютно неверным. Что получалось на практике? Допустим, малому предприятию 20 лет, изначально это был, условно, фотосалон, а в процессе развития предприниматель сменил вид деятельности и приоритетом стало, допустим, производство продуктов питания. Но разрешение на деятельность выдавалось по первичному ОКЭД, поэтому под запрет попадали и такие социально значимые предприятия. Рабочей группе удалось добиться разрешения деятельности ряда таких предприятий.
Также введение запретов не поддавалось внятному объяснению, разъяснения причин ограничений тоже не было. Было больше неопределенности, решения менялись чуть ли не каждый день, причем очень кардинально и резко, а информированность, особенно, на первых порах была провалена.
Если говорить конкретно, в такую ситуацию неопределенности попали владельцы оружейных магазинов. По законодательству они должны сдавать отчетность ежемесячно, товар-то у них – оружие, боеприпасы – специфический. Но им закрыли разрешение на передвижение сотрудников, а со стороны МВД адекватного разъяснения, как оформлять отчетность, не было. По закону получалось, что они сроки отчетов нарушают, а за это очень серьезная ответственность, потому что оружие – товар, попадающий под особое регулирование. Мы выносили вопрос на заседание департамента полиции Алматы, делали запрос в МВД. Только так смогли получить нормальный ответ, что на период ЧП на тех, кто не сдал какую-то документацию, санкции накладываться не будут.
Также в период карантина под запрет попала деятельность парков, и, понятно, владельцев аттракционов на открытом воздухе (это, как правило, ИП). Они обратились к нам в начале лета 2020 года, и мы проводили совещания с участием санврачей, управлением предпринимательства, и ставили вопрос о разрешении деятельности, когда волна заболеваемости пошла на спад. А то ведь предприниматели затраты несут – аренда места, охрана, обслуживание. И самое главное, работники аттракционов (их было свыше тысячи человек) остались без заработков. Еще надо понимать, что аттракционы на открытом воздухе – специфический бизнес, сезонный – с марта по сентябрь. В итоге им в августе, – понятное дело, с соблюдением санитарных норм, разрешили открыться.
Особо надо отметить работу так называемых мониторинговых групп, у которых до сих пор нет четкого регламента деятельности, в результате чего они превращаются в карательные группы. Мало того, что штрафы за нарушение неадекватно высокие, были же и факты коррупционных поборов.
Еще один момент, который вызывал недоумение: если посетитель магазина, кафе снял в помещении маску, почему надо штрафовать предпринимателя? Он все, что надо (требование носить маску написал, санитайзер на входе поставил, температуру измерил) сделал, но не может нести ответственность за поведение «неадеквата». Сейчас пытаются таким же образом наказывать водителей автобусов – за то, что пассажиры маски не надевают. Ну а ему что делать: на дорогу смотреть, или с пассажирами ругаться?
Недавний случай: сотруднику полиции объявили выговор за то, что он закрыл кафе, работающее в системе «Ashyq». Это о чем говорит? О том, что бизнес договаривается с государством, ищет решения, а на местах у членов этих же мониторинговых групп нет никакой единой методологии, как работать. И они вместо разъяснительной работы штрафуют всех подряд.
Вот это – самые яркие примеры отсутствия логики при наложении запретов и их адекватности.
Буквально с первых дней наложения ограничений и запрета на деятельность предприниматели, подсчитывая возможные убытки, стали обращаться к государству за помощью. Однако мнения о том, надо ли помогать, по сути, частному бизнесу, разделились. Ваше мнение: надо помогать?
– Я считаю, что надо. Но прежде проанализировать, кому помогать и как. Подряд помогать всем – и тем, кто работал, и кто не работал, или работал нечестно (укрывал налоги, работал в тени, занимался контрабандой и т.п.) – это неправильно. Помогать надо тем, кто реально создает экономическую и общественную ценность: выпускает продукцию, создает рабочие места, платит налоги.
А какова должна быть эта помощь? Когда у нас банки «падали», государство не стеснялось просто вливать в них бюджетные средства…
– Формы могут быть разные: логично структурировать меры поддержки на прямые, налоговые и финансовые, регуляторные.
К прямой поддержке можно отнести субсидирование аренды и коммунальных платежей, потому что предприятия не работали, а расходы владельцы несли. Может быть также отсрочка по погашению кредитов, а для ИП – вообще, считаю возможным рассмотреть кредитную амнистию – это к финансовым мерам.
Что касается налоговых послаблений, целый пакет мер по инициативе Президента уже принят. Так, до 1 июля ввели отсрочку по уплате всех налогов и платежей для 118 видов предпринимательства; на выплату банковских займов и кредитов по 346 видам деятельности; приостановлены мер принудительного взыскания налоговой и таможенной задолженности. Плюс к этому предусмотрено субсидирование процентных ставок по кредитам в пострадавших секторах экономики.
На мой взгляд, эти меры уже сейчас можно пролонгировать до конца текущего года, а потом смотреть по ситуации: мы же не знаем, как будет развиваться ситуация с распространением Covid-19. И по большому счету, для малого и микробизнеса можно было бы до конца года дать полное освобождение от налогов. Это стало бы действенной мерой налоговой поддержки.
Бюджет не рухнет?
– У нас в стране порядка 300 компаний генерируют около 80% поступлений в бюджет, так что катастрофы не будет.
Более того, государство редко у нас считает свои доходы-расходы стратегически, по «большому кругу», так сказать. Те, кто сейчас разорится, завтра придут с просьбами нового финансирования через различные льготные программы – «Даму», «Енбек», то есть на них начнут тратить бюджетные средства. Но если мы сейчас видим, что есть устойчивый бизнес, который можно поддержать послаблением налогового бремени, – это надо делать; пусть он зарабатывает, платит зарплату свои сотрудникам. Иначе может получиться, что дальнейшие затраты в итоге будут больше, чем списанные сегодня налоги. А помимо прямых экономических затрат мы получим социальную напряженность, ухудшение социального самочувствия и рост протестных настроений в обществе.
Еще одна форма поддержки бизнеса – так называемого регуляторного характера. Регулирование взаимоотношений бизнеса и государства – это, конечно, государственная задача. Но порой складывается мнение, что для внедрения новых регуляторных мер государство выбирает не самое удобное время. Важно соблюдать принцип контрцикличности. То есть, испытывает МСБ трудности – значит, не время регуляторных нововведений, нагружающих бизнес. И соответственно, наоборот: экономика растет, МСБ устойчиво растет – в таких условиях государство может реализовать свои требования, но опять же только в диалоге с предпринимателями. Сейчас же, с одной стороны объявляются налоговые послабления, с другой – внедряются новые регуляторные требования, например, сопроводительные накладные на товар (СНТ), электронные счета-фактуры и т.д., то есть бизнес нагружают дополнительной отчетностью.
надо наложить мораторий на введение любых регуляторных требований
Или вот вам конкретный пример. Минздрав вводит в действие приказ №167, который утверждает перечень необходимого оборудования для субъектов предпринимательства в медицине, которые участвуют в программе оказания услуг в рамках гарантированного объема бесплатных медуслуг (ГОБМП). Казалось бы, цель благая. Но в регулировании ключевой подход – разумность и достаточность требований. У нас же в стране любое регулирование идет по пути чрезмерности требований на фоне очень жестких карательных санкций. Так вот в соответствии с этим приказом доходит до абсурда: предприниматели рассказывают, что от них требуют оснащать чуть ли не по последнему слову техники медицинские кабинеты в детских садах. Но зачем устанавливать сложное и дорогостоящее оборудование в каждой клинике, если есть диагностические центры, куда можно направить пациента? Но на этом основании клиникам отказывают в лицензировании деятельности.
Считаю разумным и рациональным, что на период кризиса в экономике надо наложить мораторий на введение любых регуляторных требований, которые нагружают малый и средний бизнес. Надо же понимать, что за МСБ стоят их работники – наши граждане.
И очень важно, повторюсь, помогать именно МСБ и именно ответственным предпринимателям, которые честно работали, создали рабочие места, платили налоги. Зеркально с мерами господдержки нужно установить и ответственность малого бизнеса: не ухудшать положение своих работников: не увольнять людей, не сокращать зарплату. Если предприниматель получает поддержку и помощь, пусть несет ответственность перед обществом и государством за своих сотрудников, за их материальное положение.
Однако возникает вопрос, восстановится ли сектор МСБ, если сейчас в Казахстане с падением доходов подавляющей части населения потребительский спрос находится на очень низком уровне? Другими словами, будет ли спрос на услуги, за исключением, конечно, тех, кто торгует продуктами питания и другими товарами повседневного спроса?
– Позиция нашей партии такова, что повышение доходов населения – это первоочередная задача государства и правительства. Приоритет госполитики должен быть сконцентрирован на улучшении жизни казахстанцев. И это тоже решение для МСБ, но уже, так скажем, на макроуровне.
У нас государство – самый большой работодатель, который дает работу учителям, врачам, ученым, соцработникам и т.д. И все эти люди в большинстве получают маленькую зарплату, ниже средней по стране. И доходы – зарплаты, пенсии, различные пособия – надо повышать существенно, а не на две копейки.
деньги в бюджете есть
Совсем недавно премьер-министр на запрос депутатов вашей же партии сказал, что все эти меры повлекут увеличение расходов из бюджета, прозрачно намекнув, что денег нет…
– То, что в бюджете нет денег, и расходы из него нельзя увеличивать, – это миф.
Месяц назад председатель Счетного комитета РК отчитывалась о мероприятиях, проведенных комитетом в 2020 г. Было проведено 18 проверок в рамках расходования 47 трлн тенге. И по итогам выяснилось, что 1,8 трлн тенге были неэффективно распланированы и неэффективно использованы; на 81 млрд тенге было допущено финансовых нарушений.
Это один пример, как расходуют бюджет.
Теперь давайте посмотрим на госпрограммы. На госпрограмму форсированного индустриально-инновационного развития с 2010 по 2019 гг. было истрачено 5 трлн 30 млрд тенге. По данным Счетного комитета, только 15% от этой суммы пошли на прямые цели – создание предприятий. 85% были истрачены на косвенные цели: оценка, мониторинг, подготовка рекомендаций и т.д.
То есть, что я хочу сказать? Что деньги в бюджете есть, в том числе и на повышение зарплат, пособий по уходу за детьми, для лиц с инвалидностью, пенсий и стипендий. К тому же повышение доходов населения нужно рассматривать как макросистемную меру поддержки населения и потом МСБ. Люди не побегут в люкс-магазины, а будут тратить деньги в своих городах и селах на товары и услуги – продукты, одежду, услуги образования, общепита и т.д. Деньги останутся в экономике, и включится мультипликативный эффект – увеличение доходов МСБ, увеличение рабочих мест, увеличение налогооблагаемой базы и, самое главное, повышение качества жизни казахстанцев.
Владимир Радионов